Раз Вилве сказал ,что оно получилось не так плохо, как мне казалось, то пусть живет.
Предупреждаю, оно грустное.
Отзывы, как всегда, привествуются.
Перо ангелаОн возник на пороге моего дома неожиданно, поздним вечером, как будто мы последний раз виделись не далее чем вчера.
- Это я, впусти меня… Пожалуйста… - кротко сказал он, и я не смогла отказать. Слишком уж непривычным был тон такого знакомого голоса. Слишком странными были слова…
Я открыла дверь и он вошел в освещенный коридор из темного подъезда. Одного взгляда на него мне хватило, чтобы отступить на шаг… Он был бледен, с его некогда роскошных волос ручьями стекала вода и было заметно, что их давно не расчесывали. Облик путешественника дополнял сероватый плащ… На заостренном лице застыла странная улыбка, казалось, он улыбается специально для меня, что бы не пугать еще сильнее, но с непривычки изгиб губ больше походил на оскал… В глубоких синих глазах читалось что-то и вовсе непонятное. У меня возникало ощущение, что он все еще чувствует себя стоящим под проливным дождем и смотрящим не мне в глаза, а в серое небо, спрашивая его о том, кончится ли когда-нибудь этот дождь, поливающий землю уже больше недели?...
Нет, все-таки, это был он. Пусть и измученный невзгодами жизни, доведенный ею до такого вот оборванного состояния… Мой Азраэль…
Мы познакомились с ним несколько лет назад, в одном из небольших приморских городков, куда меня пригласила лучшая подруга. Тогда было и свободное время, и силы и жажда приключений, поэтому я не стала отказываться. И в первый же вечер, не дав мне спокойно прийти в себя после суток в поезде, она собрала у себя шумную компанию. И Азраэль входил в число приглашенных. Хотя у меня раскалывалась голова и я умоляла подругу отпустить меня спать, она была непреклонна и перезнакомила меня со всеми присутствующими, а потом, на уединенном балкончике, коротко описала каждого. Азраэля она охарактеризовала, как Казанову и обольстителя, в которого влюбляются все. «И ты вряд ли станешь исключением» подмигнула она мне. Пожалуй, эти слова оказались решающими, что бы из моей головы вылетели все мысли о сне, им на смену пришло праведное негодование. «Ты же знаешь, я не влюбляюсь в кого попало!» хотела было возразить я, но подруга, только увидев на моем лице зародыши возмущения, потащила меня в комнату, к гостям.
Не далее чем через полчаса я уже могла составить свое мнение о каждом из присутствующих. И была вынуждена себе признаться, что подружка во всем оказалась права. Ну, или почти во всем…
На один из танцев меня пригласил Азраэль, и я на собственной шкурке убедилась, что влюбиться в него ничего не стоит. Не то, что бы он был особенно красив. Нет, к нему привлекало не это. Казалось, рядом с ним, или, может быть, за его спиной, стоит Мечта. От него пахло солеными морскими волнами, теплым песком и летним ветром. В его глазах жило ночное небо с иногда поблескивающими звездами. Рядом с ним всегда гулял ветерок, ненавязчиво играя с его длинными волосами. И самое странное, те, кто находились рядом с ним, вдруг тоже становились волшебными и загадочно очаровательными… Пожалуй, танец с Азраэлем был лучшим танцем в моей пусть и недолгой, но богатой на приключения жизни.
Всю неделю, которую я провела в гостях у своей подружки, я провела и с Азраэлем. Он был ненавязчив и мил, и каким-то непостижимым образом угадывал любое мое желание, начиная от того, куда мне хотелось бы сегодня пойти, и заканчивая моим желанием выпить молочный коктейль. Он подарил той неделе волшебство и романтику, но… Я поняла, что нельзя к нему привязываться. Нельзя влюбляться. Я не смогу его удержать…
И я держалась. Я была его другом, а не капризной девушкой и, кажется, отошла от этой роли только в нашу последнюю встречу.
- Держи, это для тебя… - Я не ожидала, что он может смутиться, но именно это он и сделал. Смотря куда-то в сторону, он протянул мне белую лилию с лиловыми крапинками.
- Спасибо… Но как я повезу ее домой? Она ведь хрупкая, а мне сутки в поезде ехать. Она не выдержит.
Он лишь таинственно улыбнулся.
- Выдержит, не бойся… Она такая же, как ты – сильнее, чем кажется… Она принесет тебе удачу… Обязательно поставь ее дома на самое видное место. Кстати, воды ей можешь совсем не наливать.
Так мы с ним тогда и попрощались… Лилия и правда доехала до моего дома и до сих пор стоит в хрустальной вазе на журнальном столике в гостиной, такая же нежная и трогательная как тогда…
… Вынырнув из воспоминаний, я заметила, что Азраэль совсем пришел в себя. Его взгляд стал точно таким же, каким я его помнила, и уже ни потертый плащ, ни текущая с засаленных волос вода не смогли бы меня обмануть.
- Азраэль… Что с тобой случилось?
Он устало улыбнулся.
- Да вот… Долго думал, а потом решил зайти попрощаться.
Я удивленно заглянула ему в глаза.
- Ты проделал такой путь что бы попрощаться? Со мной?
- Да, с тобой. Тебя это удивляет? – Он грустно улыбнулся и откинул мокрые пряди со лба. – Мне можно войти, или здесь поговорим?
- Нет, ну что ты… Проходи, конечно… - Все еще в легкой растерянности я пошла на кухню за чаем.
- И чем тебя так удивило, что я пришел к тебе? – спросил он, усаживаясь на диван и с благодарностью принимая чашку чая. – Ведь… - Он заглянул мне в глаза. – Ты – единственный человек, ставший моим другом. Только ты смогла не потерять голову от общения со мной. Остальных захлестывали либо любовь, либо ненависть. – Он сделал глоток из чашки и снова проникновенно посмотрел на меня. – Ты не представляешь, как это тяжело.
С самого его появления на пороге моей квартиры что-то смущало меня, и кажется я только теперь, когда он в очередной раз отвел от меня взгляд и сосредоточился на чае, начала понимать, что именно.
- Азраэль, откуда ты узнал мой адрес?
- Твоя подружка сказала… - через минуту ответил он, и мне стало не по себе. Ведь я знала, что она уже очень давно переехала из тех мест поближе к столице, мы часто с ней созванивались… Она не могла дать ему мой адрес, не сообщив об этом мне…
Кажется, он заметил настороженность в моих глазах, неловко улыбнулся и, поставив чашку на столик, поднялся.
- Знаешь… Прости, наверное, мне не следовало приходить… У тебя своя жизнь, большое и мирное настоящее, а я – твое прошлое… Но мне очень нужно было с кем-нибудь поговорить… Спасибо тебе…
Он пошел было к двери, но остановился, зацепившись взглядом за лилию в хрустальной вазе.
- Я же говорил, что ничего с ней не случится… Что она всегда будет с тобой… И принесет удачу… - В его словах чувствовалась горечь. Он легонько коснулся лепестков цветка и вышел в коридор.
- Постой!... Ты так и не сказал, что же с тобой случилось!...
- Это уже не важно. Просто, прости… И прощай… - Он накинул на плечи плащ и открыл дверь. – А, кстати… Не подскажешь, где здесь парк?
- Минутах в десяти ходьбы… Прямо по проспекту… - удивленно ответила я.
- Спасибо… Счастья тебе… - И он исчез.
Проливной дождь стал моросящим, медленно серевшее до этого времени небо стало совсем черным, ветер стих… А я понимала, что дома находиться больше нет сил… То ли давят стены, то ли просто душно… То ли я пропустила что-то очень важное… Так или иначе, не больше чем через 5 минут я вышла из дома. Без определенной цели, ради самого движения, не отдавая себе отчета в том, какими дорогами и куда я иду…
В парке было темно. Тусклые фонари, освещающие дорожки, давили, от их света пространство сужалось… Я шла, глядя только вперед, а вокруг шелестела опадающими листьями Тьма. Интересно, сколько времени я гуляла сквозь дождь, то и дело останавливаясь, на секунду закрывая глаза и прислушиваясь к дикому голосу в голове, кричащему мне «Беги! Беги отсюда! Живым здесь не место!»
И однажды, открыв глаза, я увидела его, стоящего в круге света, на коленях, смотрящего в темное, промокшее небо…
- Я думаю, ты понимаешь, что у нас обоих нет выбора… - Я не могла понять, откуда звучит этот страшный голос, и знала, что только сам Азраэль смог бы мне ответить. Я попыталась сделать шаг к нему, но что-то не пускало меня… - Я не смогу помочь тебе… Если бы проблема была только в твоих крыльях, я бы смог уговорить их вернуть тебя на Четвертое Небо… Но смерть человека… Прости, я не могу тебе помочь…
- Я знаю… Я готов…
- Азраэль, ты приговариваешься к лишению правом пользоваться миражами за несоблюдение правил пребывания на земле… - Голос стал еще жестче, и с последним произнесенным словом на Азраэля обрушился с неба ветер такой силы, что ему пришлось опереться руками в асфальт… А может, это был и не ветер вовсе? Не воздух, а поток воды, небесный водопад… Потому что под этим потоком Азраэль преображался, лишался части себя… Наверное так же чувствуют себя люди, с которых на карнавале сдернули маску – пустота, незащищенность…
Когда поток прекратился и Азраэль вновь распрямился, я в ужасе закрыла глаза. У него на спине появились крылья. Наверное, когда-то они были огромны… Но сейчас в них не осталось ни одного махового пера, а остальные перышки, которые, казалось, были из паутины, тонкой и ранимой, слиплись друг с другом… Хоть я и закрыла глаза, они четко запечатлелись в моей памяти, и от этого ужаса я никуда не могла деться. Я закричала.
Он услышал…
- Уходи отсюда! Ты не должна видеть, что будет дальше!
Я открыла глаза и с ужасом смотрела на него, сделавшего несколько неуверенных шагов в мою сторону… Волшебство совсем покинуло его и, как праздничное конфетти лежало у его ног. Он сам больше не светился очарованием, в его глазах не было черного неба… Он стал обычным человеком, измотанным, ссутулившимся и очень уставшим. «Наверное, ангелы сутулятся от того, что крылья чересчур тяжелы…» - отчего-то с нежностью подумалось мне.
- Я не могу тебя оставить одного… Я же твой друг! – Я так хотела подойти к нему, обнять его… Но не могла… А страшный голос вновь заговорил.
- Азраэль, за превышение своих полномочий…
- Уходи, глупая! Не теряй головы! – Азраэль не слушал голос, разрывающий барабанные перепонки…
- … в использовании миражей…
- Ты не сможешь ничем помочь!
- Даже ангел не должен быть один в момент оглашения приговора!
- … повлекшее за собой смерть человека, ты лишаешься крыльев и бессмертия!
Азраэль вздрогнул и сжался.
Воздушная преграда наконец исчезла и я побежала к нему.
- Все не так страшно… Оставайся со мной… Я помогу тебе с этим справиться…
Но я не успела даже прикоснуться к нему. Под порывами легкого ветерка его крылья начали рассыпаться, становясь песком, а он сам начал стремительно стареть… За секунды его волосы побелели, лицо покрылось сетью морщин… Он попытался улыбнуться, но дряхлеющие мышцы не слушались его, он неловко упал на асфальт, а еще через мгновенье стал прахом, который неторопливый осенний ветер стал мягко, но неотступно перемешивать с размякшей землей, дорожной пылью и листьями, которые тоже не так давно были живыми…
Я не знаю, сколько времени я там простояла, под моросящим дождиком, на коленях, у места, где умер ангел. Может, не такой уж хороший, но желающий добра всем и каждому… Я думала о том, что неделя, которая у нас была, это ведь так мало, но, с другой стороны, очень много… Я грустила о той, которая не смогла его отпустить… Может быть, это было правильно… Я думала, сколько лет Азраэль гулял по этому миру, и сколько прожил над ним… И смогли ли бы вылечить его крылья на Четвертом небе, если бы не…
Я не помню, как и когда я добралась до дома, я не помню, что мне снилось…
Но через пару дней моими стараниями на Мертвых Холмах появился небольшой серый камень с подписью «Азраэль. Тот, у кого однажды снова вырастут крылья». И рядом лежала белая с фиолетовыми крапинками лилия, почти такая же, как та, которую подарил мне он…
… А в хрустальной вазе в моей гостиной со дня смерти Азраэля стоит длинное серое маховое перо никому неизвестной птицы, которое, в особенно ярком свете луны становится похожим на лилию…
Видение 202. Перо ангела
Раз Вилве сказал ,что оно получилось не так плохо, как мне казалось, то пусть живет.
Предупреждаю, оно грустное.
Отзывы, как всегда, привествуются.
Перо ангела
Предупреждаю, оно грустное.
Отзывы, как всегда, привествуются.
Перо ангела